25 Febbraio 2016

Икона надежды

Andrej Strocev

Христианские мученики всегда почитались как величайшие святые, смертью уподобившиеся Христу. История Церкви начинается с первых свидетелей, погибших от гонений, а через две тысячи лет были прославлены новые мученики, жертвы тоталитарных […]

Христианские мученики всегда почитались как величайшие святые, смертью уподобившиеся Христу. История Церкви начинается с первых свидетелей, погибших от гонений, а через две тысячи лет были прославлены новые мученики, жертвы тоталитарных режимов. Прямо сейчас их путём идут многие ближневосточные христиане, некоторые из которых уже признаны Церковью святыми, такие как двадцать один коптский мученик. Между этими двумя периодами внешних гонений на Церковь лежит так называемая Константинова эпоха, время относительного мира, достигнутого через союз между Церковью и государством. Однако за этот мир Церкви пришлось заплатить высокую цену, и один из самых несчастных результатов компромисса с властями – появление мучеников-христиан, убитых другими христианами.

Таковыми стали и три христианина, жившие в 17 веке в Великом княжестве Литовском, на землях современной Беларуси. Их историю редко рассказывают как единую, чаще как три отдельные повести, но это, возможно, лучший пример того, что такое судьба христианства в Беларуси.

Первый из них, Иосафат Кунцевич, родился в православной дворянской семье. В 1596 году в Бресте была подписана греко-католическая уния, а через три года ещё совсем молодой Кунцевич принял её и посвятил делу унии всю свою жизнь. Став епископом, он занялся греко-католической миссией в северной и восточной Беларуси. Но, обладая властью, начал применять насильственные методы: закрывать православные храмы, арестовывать священников. Этим Иосафат возмущал и католиков, и униатов, а среди православных вызвал настоящий гнев. В 1623 году витебские горожане, члены православного братства, убили Кунцевича и бросили его тело в реку. Папой Пием IX Иосафат Кунцевич был причислен к лику святых. Его мощи находятся в Соборе Святого Петра в Риме.

Второй герой моего рассказа, Афанасий Филипович, тоже был дворянином, закончил Виленский иезуитский коллегиум, работал домашним учителем при дворе канцлера и великого гетмана Льва Сапеги. В 1627 году Афанасий стал православным монахом и противником унии. При этом он не ограничился написанием полемических книг, а пошёл дальше, в частности, съездил к Московскому царю с просьбой защитить православных в Речи Посполитой и заодно раскрыл известные ему государственные тайны своей страны. На несколько лет он был заключён в тюрьму в Варшаве, а после освобождения его обвинили в содействии казакам Богдана Хмельницкого. Филипович был расстрелян в Бресте в 1648 году и вскоре стал почитаться православной Церковью как преподобномученик Афанасий Брестский.

Третий герой, Андрей Боболя, родился в дворянской семье в Польше, в молодости стал иезуитом и почти всю оставшуюся жизнь провёл в литовской провинции ордена. Он окончил в 1622 году Виленскую богословскую академию, служил священником в разных городах на территории современной Беларуси, последним из которых стал Пинск на Полесье. Это край непроходимых болот, и многие деревни тогда были почти оторваны от внешнего мира. Для жителей этих мест Боболя стал миссионером, но приходил он к крестьянам, которые уже были традиционно крещены православными. Несколько деревенских общин он обратил в католичество, за что католиками был назван «апостолом Полесья», а православными – «похитителем душ». Также он помогал распространять унию. В 1657 году, во время войны Речи Посполитой с Московским Царством, казаки захватили город, где находился Боболя, схватили его и после долгих пыток обезглавили. В 1938 году Папой Пием XI Андрей Боболя был канонизирован.

Кунцевич, Филипович и Боболя жили в одно время в одной стране, 28 лет жизни у них были общими. Все трое в разное время служили в трёх храмах в Вильне, столице княжества Литовского, эти храмы до сих пор стоят совсем рядом на одной и той же улице. Все трое были ревностными защитниками своего видения правды, и было бы неверным обвинить их в неискренности. Все они погибли от рук христиан других конфессий. Однажды моему другу пришла идея создать икону, где эти униат, православный и католик были бы вместе, и я её написал. Трудно сказать, рады ли они сами такой встрече друг с другом, или нет. Вот трагический пример того, как люди, захваченные общим волнением о судьбе Церкви, которые могли бы стать настоящими друзьями, оказались на разных сторонах в настоящей церковной войне. Их историями на протяжении веков манипулировали самые разные идеологии. До сих пор само почитание этих святых часто становится почитанием «против».
Все трое жили во время, которое называют Константиновым, когда Церковь была готова прибегать к вооружённой силе. В этой истории Боболя и Кунцевич выступили на стороне этой силы, причём последний особенно ею злоупотребил. Филипович пытался противостоять, также обратившись к силе, призывал ввести войска русского царя. Через двести лет власть поменялась, уже именно русские цари правили этой землёй, и всё повторилось. 12 февраля 1839 года греко-католичество в Беларуси было воссоединено с православием, что на самом деле просто означало насильственную ликвидацию унии. В те годы появились новые мученики, христиане, которые предпочли погибнуть, чем оставить веру, ставшую за двести лет для их народа своей.

Интересное совпадение, которое вряд ли было намеренно устроено, – то, что именно 12 февраля произошла первая встреча Папы Римского и Патриарха Московского. Удивительно звучат сейчас в Украине и Беларуси слова 25 пункта Декларации, где Папа Франциск и Патриарх Кирилл отказываются от прежних попыток добиться единства, отрывая людей от общин, к которым те уже принадлежат, и вместе с тем признают достоинство тех церковных традиций, которые уже существуют, возникнув в сложных исторических обстоятельствах. Есть большая надежда, что эти слова не останутся на бумаге, что христиане в странах, которые веками страдали от борьбы внутри самой Церкви, действительно будут вместе в общей молитве и работе. И может быть, тогда мы по-новому поймём трагические судьбы Кунцевича, Филиповича и Боболи, и подобных им, увидим в историях их жизней не идеологические мифы, а трудный путь навстречу.

Итальянский перевод

Andrej Strocev

Nato a Minsk (Bielorussia) nel 1994. Ortodosso. Dopo la laurea in culturologia a Vilnius, ha ottenuto un dottorato alla Scuola di studi superiori in scienze sociali di Parigi. Vive a Minsk. Studia la storia della Bielorussia, si interessa di folclore, teologia.

LEGGI TUTTI GLI ARTICOLI

Abbonati per accedere a tutti i contenuti del sito.

ABBONATI